Кори Доктороу: Личные данные как ядерные отходы

Мы должны оперировать цифровыми персональными данными людей с тем же вниманием и даже благоговением, как с оружейным плутонием: они столь же потенциально опасны, и эта опасность имеет столь же долгосрочный характер, и их столь же трудно собрать обратно, если они просочились наружу.

Когда в ноябре прошлого года лондонский Департамент доходов и таможенных сборов (HM Revenue & Customs, HMRC) позорно утерял личную и финансовую информацию о 25 миллионах британских семей, это было воспринято общественностью как «Чернобыль в сфере конфиденциальности», как катастрофа глобальных, даже эпических масштабов.

И такие метафоры вполне уместны: данные, накопленные корпорациями и правительственными учреждениями, вполне сравнимы с радиоактивными материалами по степени опасности и ее многолетнему потенциалу. Аварии в атомной энергетике ставят вопрос: как мы объясним нашим потомкам, ради чего мы оставляем им радиоактивную пустыню на 750 тысяч лет, время за которое произойдет распад радиоизотопов? Инциденты в сфере конфиденциальности порождают вопросы той же природы: утерянные HMRC данные фактически никогда сами собой не «распадутся»!

Те финансовые данные, о которых мы говорим, содержались всего на двух компакт-дисках. Для тех, кто скачивает кино из Сети, это примерно такой же объем, как пара фильмов из саги о Джеймсе Бонде. Для современной техники это мизер: мой новый телефон имеет в 10 раз больше памяти, а фотоаппарат (купленный на полгода раньше, чем телефон), может хранить четыре копии этих финансовых данных национального охвата.

Наши возможности по хранению, тиражированию и распространению информации растут, и кривая этого роста рвется вверх, прямо в бесконечность. Этот очевидный факт не остался незамеченным индустрией развлечений, но напротив — составляет ее постоянную головную боль.

Влажные салфетки

Но похоже, что этот факт остался совершенно без внимания тех, кто регулирует сбор личной информации. Меры безопасности, предусмотренные в этой самой деликатной сфере, противостоят безжалостному натиску потоков данных так же прочно, как влажные салфетки Kleenex. А ведь персональные данные собираются сейчас всегда и везде!

Например, вы теперь должны купить специальную пластиковую карту, Oyster Card, если вы хотите приобретать месячные проездные билеты в лондонское метро, и тут вы должны заполнять форму содержащую имя, домашний адрес, номер телефона, адрес электронной почты и т.д. Это означает, что служба общественного транспорта Лондона накапливает гору радиоактивного «информационного плутония», полезность которого для ее работы совершенно несравнима с потенциальными рисков его хранения.

В этой ядовитой горе данных накапливаются миллионы «зарядов» в ожидании взрыва: женщина тайно ходит в клинику искусственного оплодотворения, мужчина тайно посещает группу поддержки ВИЧ-нфицированных, молодой человек проходит через турникет каждый день одновременно с девушкой, с которой родители запретили ему встречаться, — и многое, многое другое… Все эти люди могут быть обнаружены и идентифицированы посредством данных лондонской подземки. Кто-то может заявить, что ему нечего скрывать, но на самом деле у всех нас есть детали личной жизни, которые мало кто хотел бы увидеть в утренних газетах.

Сколько времени такая информация должна оставаться закрытой? Сотня лет, на первый взгляд, подходящий срок. Хотя если речь об информации, которую дети хотели бы держать закрытой, то срок 150 лет подходит больше. Чтобы перестраховаться, скажем: два столетия.

Личные данные оружейного класса

Итак, мы должны хранить горы «информационного плутония» в течение 200 лет. И это означает, что каждый человек, который когда-либо будет иметь доступ к тому, чтобы манипулировать этими данными: видеть, копировать, обрабатывать, хранить их, — должен быть проверен и подготовлен столь же тщательно, как те парни в резиновых костюмах, которые направляются что-то там подкрутить в реакторе на быстрых нейтронах.

Каждый грамм — сорри, байт — личной информации, этого бесполезного, непонятно для чего собранного «информационного мусора», должен охраняться так же бережно, как радиоизотопы оружейного класса. Поскольку если однажды печати будут сломаны, возврата ужу не будет. Украдут ли записи камер наблюдения из какого-либо магазина сэндвичей, потеряет ли Департамент доходов и таможенных сборов еще 25 миллионов досье, или Лондонский метрополитен однажды прошляпит данные системы travelcard за месяц, — обратно ничего уже нельзя будет вернуть!

И самое прискорбное то, что нам же самим, обществу, предлагается взять на себя расходы по долгосрочному хранению гор наших же личных данных, зачем-то накопленных правительством и корпорациями! А когда этот ледник данных растает и потечет, мы же сами и вкусим в полной мере и преступления, и личные неурядицы, и хаос, и террор.

Лучшее решение тут заключается в том, чтобы возложить на частные фирмы и правительственные учреждения, занимающиеся сбором данных, полную стоимость их хранения. Сегодня цена каждого продаваемого компьютера содержит надбавку, предназначенную для покрытия будущих расходов по утилизации «е-мусора», в который этот компьютер однажды превратится. А завтра, возможно, покупая систему видео-наблюдения за 200 фунтов, вы будете доплачивать 75 фунтов на содержания службы, которая будет контролировать, как вы обращаетесь с отснятыми видеосюжетами, запечатлевшими ваших беспечных сограждан.

Мы должны сделать что-то. Стране, где каждый любитель подглядывать за окружающими имеет маленькую фабрику по обогащению плутония в своем огороде, грозят серьезные неприятности.

Источник, перевод — Иван Сильвестров